Всё и ничего. Как выжить в одиночку? - Лариса Королева

А в остальном я всё чётко заранее просчитал. Девушка, если и нажала на «тревожную кнопку», то это большой роли не сыграло бы, полиция раньше, чем через пять минут никак появиться не могла, по пятничным-то пробкам! А я за эти пять минут уже и скрылся, и переоделся, и пакет со шмоткой и пистолетом выбросил. Так что хрен кто-то меня свяжет с этим ограблением.

– Я бы не стал утверждать так категорично.

– Ну, и как, как можно вычислить, что это сделал я? – взвился Шерр.

– Много есть всяких-разных вариантов, но не хочу тебя расстраивать, – сердито возразил Михаил и миролюбиво добавил: – Лучше порадую.

Он достал из пакета шесть пачек пятитысячных купюр и выложил их на компьютерный стол перед Эриком:

– За украденный джип.

Грабителя сильно резануло это «украденный», хотелось сказать, что мог бы Заречный и не напоминать об очередном криминальном эпизоде из его, Шерра, жизни. Но радость от увиденных денег перевесила обиду, и он взволнованно спросил:

– Шестьсот тысяч, да?

– Да. Вместе с деньгами за продажу твоей «шкоды» и «прибылью» из офиса банка почти миллион получается. Так что можно уже и детектива нанимать.

– Миллион! Надо же. Сколько раз я о нём грезил! Кому-то это пустяк, так, мелочь на карманные расходы, а для меня в этой сумме весь смысл жизни заключался. Я мог купить студию в новостройке где-нибудь на окраине города. И всё – своя крыша над головой. Поставил бы для начала унитаз и раковину, да раскладушку со столиком – и можно жить. Потом вместо того, чтобы отдавать деньги за съёмную хату, тратил бы их на обустройство своей. В один месяц обои купить, в другой – в ламинат, ну, и так далее. Своими руками ремонт сделал бы. Главное, собственная квартира есть, – Эрик взял в руки все шесть пачек денег, и его мечтательный тон сменился на жалостливый: – Ну, а теперь вот он, этот миллион, да только никакая студия мне не светит. Хорошо, если хватит отмазаться от обвинения в убийстве. Ну, в смысле, не отмазаться, а доказать, что я его не совершал.

– Будем надеяться, что хватит. Но тут возникает другой вопрос. Кто пойдёт договариваться в это Агентство расследований?

– Как кто? Ну, ты. А что?

– А то, что выглядеть это будет крайне подозрительно, – Михаил сел на диван, откинулся на спинку и предложил: – Давай рассуждать здраво. Мы с тобой знакомы меньше года, общались по вечерам от случая к случаю. И вдруг я, едва став гражданином России, с небольшой зарплатой и без жилья, отваливаю солидные деньги за то, чтобы доказать твою невиновность. Где логика и смысл?

– А детективу какая разница? Он как врач или адвокат обязан выполнять свою работу и не задавать лишних вопросов. Может, ты брат мой двоюродный!

– Не может. Не забывай о том, что все детективы получают информацию из полиции, но и своими сведениями тоже делятся. Такой у них там обмен. А я давал показания о том, что мы с тобой далеко не близкие люди.

– И что теперь?

– Надо думать, кого отправить в Агентство. Кстати, о двоюродных. Ты вроде как-то говорил, что у тебя в Горячем Ключе есть сестра – дочь твоей тёти. Вот ей логично будет озаботиться поисками брата. Скажет, дескать, пропал, не звонит, телефон вне зоны…

– Действительно, не звоню, не отвечаю, – признал Эрик. – Я её всегда поздравлял с Новым годом, Женским праздником и днём рождения. Кстати, он был у неё недавно…

– Вот именно! Она и забеспокоилась, куда ты пропал… Я могу к ней съездить и поговорить, не представляясь, задаток отвезти для Агентства…

– Нет, ничего не получится. Во-первых, она мне не родная. Тётка вышла замуж за вдовца с ребёнком. Вале тогда было лет пять.

– Ну и что, не родная? Полвека общаетесь, детские воспоминания, может, даже юношеская влюблённость…

– Нет, – решительно возразил Эрик. – Детские игры – да, может, и влюблённость с её стороны была… Но Валентина не подойдёт на эту роль… О, похоже, Володька вернулся!

Михаил тоже услышал звук захлопнувшейся входной двери и спросил:

– А где он был?

– За шампанским бегал. Пешком понёсся. Говорит, радость у него огромная, хочет отметить. Но пока не сказал, что такого счастливого у него случилось.

– Жена что ли бойфренда выгнала? – предположил Заречный и вернулся к основной теме разговора: – И всё же почему эта Валя не может обратиться к детективу?

Шерр подошёл к окну и, стоя спиной к собеседнику, нехотя выдавил:

– Она знает меня под другим именем. И актриса она никудышная, и я не хочу, чтобы всплыло моё настоящее имя…

– Вот как? Ты меня всё больше удивляешь! Верно говорят, что никогда не знаешь, с кем живёшь под оной крышей. Так у тебя ещё и документы липовые?

– Нет, вот документы у меня как раз настоящие. Я имя сменил.

– И как же тебя мама назвала?

– Алексей я. Сотников Алексей Сергеевич.

– Звучит вполне себе красиво. И чем тебе не угодило собственное имя?

– Судьба мне не угодила, понимаешь? – Эрик развернулся, и, стоя против угасающего солнечного света, горячо заговорил: – Я прожил половину жизни, и у меня ничего не было: ни жены, ни детей, ни жилья, ни высшего образования, ни приличной работы! Из вуза меня отчислили за прогулы, а я всем рассказывал, что КГБ на четвёртом курсе предложило мне сотрудничать, а я, дескать, отказался, потому что не стукач я, вот и отчислили. Водил троллейбус, жил с женой в общаге. Она оказалась бесплодной, и я развёлся. Надеялся, что родная тётка и родной отец оставят мне квартиру и дом. Ан нет, не угадал! И вот в сорок четыре я понял, что надо менять свою судьбу-злодейку, а для это в первую очередь – имя! Мы не выбираем время и место рождения, как и своих родителей. И изменить этого нельзя. Но имя изменить можно! И я решил стать Эриком Шерром, без отчества, и стал.

– Странная логика. По-твоему, у всех Алексеев или Марий на этом свете одинаковые судьбы? И что, ты сменил имя, и жизнь сразу наладилась? – саркастически осведомился Михаил.

– Сразу – да. Получил работу менчандайзера в крупной иностранной компании, деньги рекой потекли. Я женщине мог золотой браслет подарить просто так, всего лишь потому, что сегодня пятница! Квартиру снял классную, в центре. И я влюбился. Впервые после юношеской любви к своей однокурснице Лиле. У этой женщины уже была семилетняя дочь, с которой мы очень подружились, и я надеялся, что Ася и мне родит ребёнка. А главное, я сам изменился, стал совсем другим, легко бросил пить и курить, исчезли приступы мигрени. Я увлёкся эзотерикой, медитировал, закончил в Питере курсы тайского массажа. Настоящего, профессионального, а не того, что девки в салонах изображают… Мечтал свой кабинет открыть…

– И что же потом?

– А потом ничего, – с горечью признал Эрик и бухнулся на компьютерное кресло так резко, что регулирующий высоту рычаг сорвался, и сидение опустилось почти до самого пола. – С крутой работы меня уволили. Я руководству объяснял, что рабочий день должен начинаться в шесть утра, а не в десять, а они молодых в штат набрали. Которые долго спят. Любимая женщина рожать не захотела, а потом мы и вовсе с ней расстались. Квартиру пришлось искать попроще и таксовать… Всё вернулось на круги своя, будто я опять превратился в Алексея. А теперь ещё и всё это навалилось…

Михаил сверху вниз внимательно посмотрел на соседа по дому и вкрадчиво спросил:

– А почему ты так боишься, что менты узнают, что ты на самом деле Алексей Сотников? Под этим именем ты ничего противозаконного не натворил? И почему ты думаешь, что оно полиции уже не известно?

– Думаю, что нет. Дело в том, что имя я сменил в загсе Горячего Ключа, я тогда там ещё был прописан, там и получил новый паспорт. А через полгода мне исполнилось сорок пять – и паспорт я менял уже в Краснодаре, по новому адресу регистрации. На права сдавал заново. Так далеко копать никто не станет… Ты спрашиваешь, что натворил Алексей? Ничего особенного. Перед сменой имени он взял крупный кредит, сделал несколько взносов, а Эрик не стал его выплачивать, он купил